Может показаться удивительным или даже невероятным, но несмотря на разрешение, полученное от врача, особо далеко я не убежала. В смысле вышла пару раз на пробежку, но вовремя подоспевший токсикоз и наступившая в Лондоне жара меня подкосили. Токсикоз во все беременности выражался у меня в том, что, говоря литературным языком, я заново открывала для себя мир запахов. А говоря по-простому, мир вокруг начинал мне нестерпимо вонять. Причем вонять начинало буквально всё – мясо, рыба, морепродукты, сыры, яйца, колбасы, паштеты и даже мои любимые сырные  крэкеры.

В этот раз, однако, особенно вонял ёж, которого мы как раз взяли на постой (с мыслью, возможно, оставить навсегда, где-то тут я об этом рассказывала). Запах ежа меня просто преследовал – сначала он заполонил всю Ясину комнату и пропитал все вещи, в ней находящиеся. И если вдруг какая-то вещь выносилась на свет божий и проносилась мимо меня – например, кто-то из детей приходил на кухню завернутый в полотенце пожелать мне спокойной ночи, единственное, что я чувствовала, было не подобающее ситуации материнское умиление, а запах ежа. «Это полотенце было в Ясиной комнате?» — спрашивала я с содроганием. Потом ёж проник во все остальные помещения второго этажа и начал стремительно спускаться на первый – так, что я начинала его обонять, когда заходила в дом с улицы. Я жестоко мучилась несколько недель, но образ себя как видного зоофила не оставлял мне никакого пространства для маневра – мне было ужасно стыдно: «Как так у меня не получается полюбить ежа? Как я могу обвинять бедное животное в том, что оно плохо пахнет? Ведь оно не виновато, а у меня такое большое и доброе сердце». Через полтора месяца когнитивного диссонанса я таки не выдержала и одновременно рассталась и с ежом, и с образом «большого и доброго сердца» — ежа мы вернули хозяевам, а сердце сжалось до размеров собаки и кошки. Но и до сей поры я, признаться, вспоминаю ежа и украдкой думаю, а если бы его нюхнуть сейчас, может быть, он бы мне понравился? Сильнее любопытства, однако, мой страх разочароваться в себе окончательно, поэтому встречи с ежом я не ищу.

Тем временем закончился первый триместр, и наступило «золотое время» – когда тебя уже не тошнит от всего вокруг, живота еще нет, и ты полна сил и энергии. В этот момент тебе открывается мир беременных развлечений. В первую беременность я была юна и беззаботна, поэтому три раза в неделю танцевала сальсу, два раза в неделю плавала в бассейне, по субботам ходила на йогу, по вторникам – на (sic!) пренатальную музыку, в какие-то дни – на курсы подготовки к родам, ну, и работала с понедельника по пятницу.

Во вторую беременность я несколько остепенилась – уже не плясала, только плавала и занималась йогой. А еще мы с Андреем посетили курс по гипнородам. Это был весьма интересный опыт. Основная идея метода состоит в том, что с помощью различных дыхательных и гипнотических техник тебя учат достигать глубокого расслабления и тем самым снимать болевые ощущения в родах. Проще говоря, мужу выдается несколько установочных текстов, он садится рядом с тобой, и, как Кашпировский, начинает читать: «Дорогая, ты лежишь посреди зеленого поля, травинки легонько щекочут твои божественные ноздри, солнце нежно ласкает подушечки пальцев твоих эпилированных ног…» Ну, и так далее, пошли-поехали разные визуализации. Но лично я дальше эпилированных ног никогда не доходила, потому что чаще всего засыпала где-то между ноздрями и подушечками пальцев. Следующее, что я слышала, обычно было: «А теперь ты полностью в сознании и чувствуешь себя бодрой и обновленной» — это была последняя фраза двухстраничного текста, которую Андрей должен был произносить с особенным воодушевлением. Это-то воодушевление меня и будило. Когда я рассказала инструктору, что вместо того, чтобы погружаться в гипнотическое состояние между сном и бодрствованием, я попросту засыпаю, она была очень удивлена: «Надо же, вы – первая женщина, которая способна так быстро заснуть! Попробуйте делать это упражнение не вечером, а по утрам». Мы попробовали, но время суток, к несчастью, не влияло на мою способность мгновенно отходить ко сну.

В этот раз я решила, что уже слишком стара для экспериментов и вместо того, чтобы открывать что-то новое, попросту записалась на йогу для беременных. Но я жестоко ошибалась. Инструктор по йоге оказалась женщиной исключительно эрудированной в вопросах естественных родов и вообще всего того, что «естественно и не безобразно». Первое занятие она начала с рассказа о пользе массажа сосков в качестве способа естественной стимуляции родов («Если вы чувствуете, что уже пора, а ничего не начинается»). На втором занятии Линда поведала о том, что массаж клитора на самом деле еще более эффективен, чем массаж сосков («Хотя по какой-то загадочной причине научных доказательств тому нет, совершенно очевидно, что при стимуляции клитора выделяется больше окситоцина, а это как раз то, что нужно»). На третьем занятии она показала несколько плавных движений бедрами («Представьте, что вы рисуете своей великолепной задницей восьмерку на стене за Вами»), которые могут помочь облегчить родовые муки, особенно, если мы научимся, не стесняясь, постанывать во время их совершения. И она показала, как это – стонать, не стесняясь. Дополнительно она продемонстрировала, как можно повиснуть на высоко расположенной ручке окна, трубе от батареи или другой опоре, которую не жалко вырвать с корнем, эротично покачивая все той же великолепной задницей, и тем самым немало помочь себе в родах.

Собираясь на четвертое занятие, я знала, куда иду, и не была разочарована – Линда сообщила, что геометрия превыше всего, а именно: проходя по родовым путям во время родов, ребенок своей головой (а особенно способные, наверное, и своими маленькими ручонками) массирует точку G, а это верный знак – жди оргазма. Тут уже не выдержали сдержанные британки и начали расспрашивать, удалось ли лично ей, кстати, пережить оргазмические роды. К сожалению, созналась Линда, обо всех этих тонкостях она узнала уже после того, как родила своих четверых детей, но вот у нас-то, у нас всё впереди.