Пока мы были в Японии, подоспела новость: знакомые отдают в хорошие руки карликового африканского … ЕЖА.
— У нас очень хорошие руки! И я очень-очень-очень хочу ёжика, — тут же сказала Яся.
— А ты не думаешь, что он может исколоть наши хорошие руки?
— Ну, мааам! Ну, пожалуйста! Мам, давай мы возьмем ёжика!
— Ты что ли надеешься из него человека сделать? Думаешь, сможешь почесать его розовое брюшко?
— Ага, — с придыханием согласилась немного смущенная Яся и проникновенно взглянула на меня своими большими глазами.
— Ну, тогда попробуй обработать папу, — посоветовала я.
— Пап, а можно нам ёжика? Пап, а можно нам ёжика? – каждые две минуты к месту и не к месту повторяла дочь, видимо, полагая, что отца можно взять измором.
Андрей сначала был глух, но на пятый раз возмутился:
— Что за нетворческий подход? Как-нибудь покреативнее можно уговаривать?

И тут вдруг выяснилось, что ежа уже отдали на каникулы в одну семью и что если он там приживется, то может остаться навсегда. Яся не на шутку расстроилась. Но время не ждет, и, не имея больше домашних дел, мы поехали в Асакусу, в храм Каннон. В стародавние времена считалось, что бодхисатва Каннон покровительствует детям, помогает женщинам в родах и вообще охраняет дом – за эти-то заслуги, несмотря на то, что бодхисатвы традиционно не имеют пола, Каннон мало того, что изображали  в женском обличьи, так еще и стали называть богиней милосердия. В последнее время, с тех пор, как фирма Cannon воспользовалась ее именем, охранительные функции бодхисатвы, вероятно, обрели более узкую специализацию – теперь она особенно способствует фотографам-любителям и офисным работникам при распечатке на принтере.

Вступив в покои Каннон, Андрей, принялся снимать направо и налево тотемным фотоаппаратом, а дети деловито направились к «гадальной» стойке. Процедура гадания проста: каждому желающему за 100 йен выдается прямоугольный ящик с небольшим отверстием, внутри него лежат палочки с написанными на них цифрами. Хорошенько потряся ящик, гадающий вытаскивает из отверстия одну палочку, а затем на стене, в ряду ящичков находит ячейку с выпавшим ему номером. Внутри находятся бумажки с напечатанными предсказаниями: хорошее предсказание можно забрать домой, плохое – привязать на специальную металлическую спицу. Каждые полчаса приходит работник с ведром и сметает в него плохие предсказания, тем самым, видимо, полностью нейтрализуя их.

— Ну, что у вас?
— The lowest fortune, — шмыгнула носом Яся.
— И что конкретно это означает?
— Написано, что исполнения желания придется подождать. Может быть, долго.
— А у тебя, Илья?
— Bad fortune, — вздохнул тот. – Too bad. Не исполнится совсем.
— А что вы загадали?
— Я – ёжика, — глаза Яси были почти готовы наполниться слезами.
— А я – чтобы у меня было карманных денег больше, чем у Яси, — Илья был мрачен, но плакать не собирался.

Во все последующие визиты в храмы дети усердно продолжали бить в гонги и проделывать другие дозволенные манипуляции во имя исполнения своих мечт. Алчному шопоголику Илье удача пока так и не улыбнулась, а вот Ясе повезло так повезло.