Лабрадоры обретают ориентацию

Ссылку на путешествие по Кольскому полуострову мне прислал Андрей. Где-то в середине января.
— Тебе туда! — подписал он.
—  А откуда ты знаешь, что я такое хочу?
— Я уже списался с этой Ольгой, и у них ещё есть места. Бронируй, пока не разобрали.

«В 2024 году высокая солнечная активность, поэтому северное сияние нам просто гарантировано!» – писала «эта Ольга» у себя на сайте. «Весь день мы проведем на самом краю земли: посетим знаменитый водопад, увидим пляж, усыпанный драконьими яйцами, и корабли, пришвартовавшиеся здесь навсегда», — продолжала она соблазнять Териберкой. «Термос в зимнем путешествии – абсолютно незаменимая и даже обязательная вещь. Напоминаю, не забудьте взять с собой друга!» «Не забудьте взять с собой друга,» — мысленно повторила я и предложила Кате и Ирке разделить со мной снежно-зимнее путешествие. Дело в том, что Катя – известный любитель севера, а Ирка – нового, странного и ещё не виданного. Неожиданно обе они сказали: «Едем!» Кроме Ольги и нас троих, термосы также взяли с собой Николай и Анна с общей фамилией (вопреки инерции мышления они, кстати, оказались не супругами, а братом и сестрой).

Хотела написать: «Как красногрудые снегири, в конце февраля слетелись мы в город Апатиты», но это было бы плохим сравнением, потому что не прилетают снегири в феврале в Апатиты. Я вообще сомневаюсь, что туда в феврале прилетают хоть какие-то птицы. Так что, дабы не грешить против правдоподобия, скажем, что слетелись мы на Кольский, как олени Санта Клауса (потому что Сантины олени летают как раз зимой). Слетелись, погрузились во внедорожник под управлением Оли и направились в городок со звучным названием Умба.

«Умба полная улыбок, Умба полная невест,
Не ищи, таких не сыщешь больше мест…»

Только не надо думать, что это мой неумелый стих, это песенный шедевр Владимира Жданова. Услышав его в исполнении Эдуарда Хиля пару дней спустя, мы страшно развеселились и заподозрили, что ни Жданов, ни Хиль в Умбе не бывали, а вероятно, попутали её с Иваново. Но пока мы только ехали в Умбу и смеялись над байками друг друга – о детях, котах и комнатных растениях. Я, например, рассказала свою любимую, совершенно правдивую историю о Тыкве: 
— Моя старшая собака однажды съела два с половиной килограмма собачьей еды. 
— Это вообще возможно? — недоверчиво удивился кто-то.
— Угу. Оставили как-то дети ведро со свежеприготовленным месячным запасом еды без присмотра. А когда хватились, Тыква уже ходила по дому, покачивая боками, как будто вот-вот разродится пятью щенками.
— Ну и ну!
— Да просто желудок у лабрадоров может растягиваться чуть ли не в 20 раз. Это охотничья собака, рассчитанная на то, чтобы целый день бегать. Вот она и метёт всё, что попадается на пути – кто знает, когда удастся поесть в следующий раз.
— Понимаю, — задумчиво сказал Коля и облизнулся.
— А я, кстати, заказала для нас ужин в гостевом доме, — поддержала тему Оля. — Ужинать будете? 
— Конечно, будем!
— Просто некоторые люди отказываются ужинать…
— Это не мы, мы будем! — не сговариваясь, дружно ответили мы.

На ужин была картошка с олениной, овощной салат и холодный красный чай в графинах.
— Ах, какая картошечка!
— Просто не оторваться!
— А оленя тебе не жалко?
— Честно говоря, нет. Он слишком вкусный.
— А я … лабрадор, — вдруг заявила Ирка, отваливаясь от стола.
— В смысле? — переспросил Коля.
— Ну, лабрадор, у которого желудок растягивается в двадцать раз.
— Я тоже.
— И я!
— Да мы команда!
И мы немедленно выпили холодного красного чая, а потом горячего черного – с  сушками и конфетами.

Высшая стадия развития социальной группы называется коллективом, и от других групп его отличает ценностно-ориентационное единство. Кажется, это главное, что я усвоила из курса социальной психологии двадцать с чем-то лет назад. Общая ценность – хорошо и сытно пожрать – была определена. Оставалось только задать ориентацию.
— Сегодня, кстати, довольно большая вероятность увидеть северное сияние, — Оля сверилась с приложением.
— Большая – это какая?
— Уровень солнечной активности – 3 из 8.
— Это разве много?
— Ну, все последующие дни она ещё меньше. 

Взволнованные новостью, мы спешно натянули куртки, шапки и сапоги и высыпали на крыльцо.
— А где его будут показывать?
— Куда смотреть-то?
— Ну, как куда? На Север!
Теперь у нас была ориентация.

— А вот эти цифры – 3 из 8 – они что означают? – решила я уточнить у Оли.
— На солнце возникают вспышки, образуется солнечный ветер, который представляет собой поток ионизированных частиц. Когда он попадает в атмосферу Земли, происходит возбуждение атомов и молекул атмосферных газов, которые испускают излучение. Вот это-то излучение мы и видим как сияние.
— А почему только на полюсах?
— Из-за угла зрения. Хотя иногда сияние бывает настолько обширным, что его наблюдают и в более умеренных широтах. Но по большей части угол зрения позволяет его увидеть только в Арктике или Антарктике.
— Вооот! — сказала Аня, — я слышала, что в этом году северное сияние было видно в Москве. Думала, сказки.
— И в Питере тоже было, — подтвердила Катя.
— Ну, хорошо, а почему мы-то сейчас его не видим, если солнечная активность достаточная?
— Во-первых, чтобы его увидеть, нужна ясная погода, — пояснила Оля. — А во-вторых, надо таки в вовремя оказаться на улице. Его же не всю ночь показывают.
А горизонт тем временем начали заволакивать предательские облака.
— Кажется, это оно! — Аня наводила телефон на реку за мостом (куда-то на запад, к слову сказать), и горизонт у нее на экране еле-заметно светился грязно-розовым светом.
— Может быть, телефон чувствительнее глаза, и оно действительно там, за облаками? – мы строили гипотезы и, виляя хвостами, пытались навести свои телефоны на то место, где только что сияло. Все аппараты молчали, но Анин телефон, вдохновившись собственным успехом, теперь показывал уже две вертикальные полосы – розовую и зеленоватую.
— Нет, ребята, это не оно, — подоспела Оля с другой стороны моста. – Это что-то с матрицей.
— Сбой, что ли?!

Мы подождали ещё немного, но облачность только усиливалась. Ничего, еще столько дней впереди. Вуф-вуф! Увидим.