“My name is Giovanni Giorgio. But everybody calls me Giorgio.”
Мне нравится слышать эту фразу. Она значит, что в наушниках у меня играет Daft Punk. Это лучшее из того, что у меня есть. Участки Варшава-Вильнюс или Вильнюс-Юрмала, так уж сложилось, выдались удивительно монотонными. Я не обнаружил ни древних крепостей, ни музеев, ни храмов. Не искал, конечно, но и что с того? 
Варшава, кстати – прекрасный город. Я понимаю, почему знакомые поляки советовали ехать в Краков в первую очередь. Но у меня свой, антропологический интерес. Мне любопытно, как живут люди. Есть ощущение, что в Варшаве они живут хорошо. Тут есть энергия и возможности столицы, но, кажется, нет московской суматохи. Нет и лондонской тесноты. Есть простор и красивый центр со старым городом и высоткой сталинского стиля. Я не поклонник пятидесятых, но любому, кто жил и учился в здании МГУ на Воробьёвых Горах, не пройти мимо неё. В ней даже есть кафе, которое в альтернативной реальности вполне могло находиться в профессорской столовой сектора Б.
Для меня это, впрочем, означает, что я опять выехал позже, чем хотел. Этот день станет самым бессмысленно-тяжёлым. Это всё ещё 500 км, а не 300, как завтра, и эти километры нечем скрасить, кроме Джованни Джорджио. Он неплохо справляется на пару ещё с двумя-тремя альбомами. Но даже музыка не отменит усталость, пятую точку, которая уже откровенно болит через час в седле, и холодные цифры на экране телефона. «Кукушка-кукушка, сколько мне ещё ехать и когда я буду в Вильнюсе?» — «Квак-квак» — «Гугл-навигация, бессердечная ж ты сука..»
В какой-то момент достаёт всё. Ты пилишь это бревно уже который день подряд, и уже который час сегодня. Ты пролетаешь мимо тихого пруда, и с дороги видно, что там ныряют с мостков и купаются люди. Свободные люди с правом выбора, и без мозолей на заду. А жена только что прислала фотки из Тарту с комментарием «мы тут проезжали мимо озера, и остановились, так здорово!». Дорога идёт сквозь сосновый бор, и запах остро щекочет ноздри. Когда ты последний раз просто спокойно стоял и дышал воздухом в лесу?
А, да пошло оно всё… Лишние полчаса не сделают погоды. Я сбрасываю пару передач, торможу и останавливаюсь совсем. От асфальта в лес уходит небольшая просека — пожалуй, это оно. Байк водит на песке, но я всё равно еду вглубь. Не слишком далеко — вдруг выехать самому не получится. Но мне очень нужны эти минуты наедине с собой и вечерней тишиной где-то между Польшей и Литвой.
А всего через пару часов я понимаю, что такое настоящий контраст. Это разница между последними 150 километрами по холодным, тёмным дорогам в незнакомой стране и яркой теплотой встречи, что ждёт тебя в конце. За какие-то 12 часов страна превращается в знакомую и приятную. Вильнюс предстаёт в лучшем возможном свете. А друзья, с которыми вы уже давно живёте на разных концах Европы, будто и не уезжали из Лондона. Inga Jurgilienė и Marius Jurgilas, мы точно приедем к вам ещё, и, может даже, с маленькой лекцией про левшей – Anna Naumenko, да?
На этой волне последние 300 с небольшим километров до Юрмалы кажутся детским лепетом. Там меня ждут те, к кому я всё это время ехал. И, внезапно, Stepan Dilman, что пал жертвой моих инфлюэнцорских способностей и прилетел из Москвы. И тем неожиданее эта вот странная лёгкая грусть. Дорога заканчивается. Не, не так. Заканчивается путешествие. Эта весёлая, немного идиотская, но всё равно прекрасная авантюра. Я не знаю, смогу ли когда-то её повторить – звёзды в этот раз сошлись у никальным образом. На каждом этапе пути меня ждали друзья, меня баловала погода и благоволили дороги, но главное – мне было куда и зачем проехать эти 3 тысячи километров.
Немного страшно думать о том, получится ли ещё. Именно так, как этот первый раз, уже не будет. Я всё сильнее понимаю это с каждым мелким городком и деревушкой. И тем сильнее лёгкое сожаление, что этих участков свободного полёта между ними остаётся всё меньше и меньше..
Добрая Анна 