На три вещи можно смотреть бесконечно – на огонь, воду и … свою собаку. Как она спит – вся из себя перламутровая жемчужина – в своем домике. Как бОльшая ее часть уже вывалилась из гнезда, а роскошный зад все еще в домике. Как она устремляется к тебе, размахивая бархатными ушами; развив нужную скорость, ловко выхватывает у тебя из рук печенье и заглатывает его мгновенно. Как она со шкодливым видом проносит мимо тебя твои лучшие футбольные бутсы (у меня, к счастью, бутсов нет, поэтому те, что сейчас проносят, явно не мои, и эту сцену я наблюдаю с удовольствием). Как она… В общем вы поняли – собака дарит истинное наслаждение, с чем согласится всякий собачий владелец, особенно британский. Британцы, как известно, славятся своей любовью к домашним животным.

По самым свежим данным, всего 19.9 миллиона аквариумных и 17.1 миллиона садовых рыбок услаждают глаз своих преданных хозяев, добавьте сюда 8.5 миллионов собак и 7.4 миллиона кошек, и получится, что более половины населения имеют хотя бы одного питомца. Хотя бы одного. Чаще, однако (особенно в сельской местности, что, не терзая глаз, окружает лично нас), одним животным никто не ограничивается.

В те времена, когда мы сами еще не были обладателями полной пищевой цепочки «мыши – кошка – собака», я как-то заметила на улице мужчину, выгуливающего двух ане отличимых друг от друга уайт-терьеров:
— Интересно, зачем ему две одинаковые собаки?
— Запас карман не тянет, — отвечал мой рано познавший мудрость муж.

Именно! Это потом я узнала, что две трети британцев полагают, будто домашние животные более надежны, чем их супруги, и что 32% покупают подарки для животных чаще, чем для партнера. Не, ну, ясное дело, жене твой подарок может и не понравиться, а с собакой – не прогадаешь. Что уж говорить о рыбке – она и сушеному червяку будет рада.
А теперь и я, значит, в этой лодке. С утра иду на поле, где собираются все окрестные собачники:
— О, Клайд, как мы рады тебя видеть!
— Привет, Милли! Привет, дорогая.
— Здравствуй, моя милая. А ведь и Саша тоже здесь, и Сидни.
— О, правда? Мы скучали. Смотри, смотри, да ведь там еще одна Саша!
— А кто там в черном?
— Это Зевс.
Зевс?! Я с любопытством оборачиваюсь, чтобы посмотреть на человека, которого зовут Зевсом. И внезапно понимаю, что все эти только что названные имена вовсе не имена, а клички. Собачьи клички. А как зовут друг друга, эти люди не знают. Зато они помнят, что Тилли болела в позапрошлом году трахеобронхитом, Рона набрала вес в последние месяцы, у Бейли – дисплазия тазобедренных суставов, Поло год назад привезли из Колумбии, а Виспер на следующей неделе начинают делать гидротерапию (по тридцать фунтов за сеанс, между прочим). Пока я пытаюсь переварить эту жизненноважную информацию, все прощаются и расходятся, а ко мне с другой стороны поля приближается женщина с бультерьером в розовом ошейнике с сердечками и, указывая на Тыкву, доверительно говорит:
— Это Лилли, да?
— Ага, — отвечаю (в высшем собачьем обществе Тыква для конспирации представлена как Лилли).
— Да-да, я знаю. Я видела ее с Вашей дочерью – такая приятная девочка с длинными светлыми волосами.
Я умиленно соглашаюсь, а тон женщины-бультерьера меняется:
— Я видела, Вы гуляли вон с этими, — она показывает на удаляющихся хозяев Дарси и Кая, — они ничего, но есть и другие – они здесь тоже гуляют, ужасные люди!
— Неужели?
— Так точно! Отвратительные. Вы должны быть очень осторожны с тем, что и кому Вы говорите. Они будут судачить о Вас. Они будут судить о Вас по Вашей собаке.
— Это как?
— Да вот так! Они станут говорить, что у Вас, — тут она делает драматическую паузу, — НЕВОСПИТАННАЯ собака, — первые ноты Симфонии №5 звучат в моей голове. – Стоит Вашей собаке совершить одну маленькую оплошность, и они заклюют Вас. – Людвиг Иванович глядит на меня исподлобья своими бешеными глазами. – Но не в лицо, — продолжает моя собеседница. («Видишь, не в лицо, не смотри на меня так», — я строго одергиваю Бетховена, и он отворачивается.) – Они будут говорить о Вас и Вашем щенке за Вашей спиной. Так и знайте! Я поссорилась с ними однажды и теперь уж больше не хожу на это поле в 9 утра. Теперь я здесь в 11. Приходите завтра и составьте мне компанию! Ну, до свидания, — и она оставляет меня дослушивать Пятую, а сама шагает прочь в своих тяжелых резиновых сапогах.

— А моя Белла – просто прелесть! – вдруг восклицает она, оборачиваясь. – Вы кого угодно спросите. Все подтвердят. Даже эти! Более добродушной собаки Вы не сыщете. Как жаль, что в нашем обществе так сильны предрассудки по отношению к бультерьерам.
— О да! К бультерьерам, — невпопад отвечаю я.