Кросс-кантри (или попросту кросс) – это командный и индивидуальный вид спорта, представляющий собой, как следует из названия, бег по пересеченной местности, в максимально неудобных естественных условиях. Несмотря на то, что соревнования на открытом воздухе проводились испокон веков, как ЗИМНИЙ вид спорта эта дисциплина зародилась в Британии. Если я здесь сделаю достаточно большую паузу, то вы начнете догадываться, чем это пахнет. Но если вы не догадались, то я поясню. Британцы – это народ, у которого начисто отбито чувство комфорта. Дело в том, что погодные условия на Британских островах вполне щадящие, или, говоря словами Ницше, они тебя не убивают, а делают сильнее. Например, даже в самые лютые морозы здесь невозможно ничего отморозить (потому что лютых морозов здесь не бывает), а в самый сильный дождь невозможно утонуть (чай, не цунами), и тайфунов здесь тоже нет, так, дует какой-то слабоватый ветерок непрерывно, и все это круглый год делает людей… сильнее, гораздо сильнее. И вот в этом антураже британки в январе надевают балетки на босу ногу (чтобы в июне переобуться в угги – чисто для того, чтобы отметить смену сезона), а их мужья натягивают ночные колпаки и отключают отопление на ночь. А теперь внимание, вопрос: какой вид спорта могла изобрести эта нация для самого грязного и неприглядного времени в году, когда заканчивается основной легкоатлетический сезон? Правильно, кросс-кантри!
Да, да, соревнования по кросс-кантри проходят строго с октября по март (или даже с ноября по февраль) и представляют собой бег по мокрой траве и густому (а местами жидкому) месиву грунтовых дорог. Крайне желательно, чтобы трасса была холмистая и включала в себя небольшие водные преграды. Совершенно необходимо, чтобы в день соревнований лил дождь, лучше если с градом и мокрым снегом, но допустимым также является вариант «густой туман» — про него все кросс-кантрийцы с придыханием говорят: «Какой красиииивый!» Ну, а про грязь под ногами они говорят: «Какая мяяягкая и приятная!» И для коленей полезно, а то на асфальте знаете, какие ударные нагрузки, ого-го!
Это я всё к чему? Это я к тому, что мы теперь с этим видом спорта познакомились всей семьей. Вплотную. Открыла сезон Ярослава – где-то в конце октября я получила письмо из школы, в котором было сказано: «Ваш ребенок изъявил желание представлять школу на соревнованиях по кросс-кантри, которые будут проходить в Кристал Паласе 21 ноября. Подпишитесь ниже, что Вы согласны». Ну, я подписалась. Утро 21 ноября было одним из худших в году (то есть одним из лучших для кросс-кантри) – 0 градусов и дождь со снегом. Погода была настолько противная, что минут через 15, пока мы все еще ждали старта, Андрей с Ильей пошли греться в машину, и их мы больше не видели. Из остального я помню только то, что я неплотно закрыла крышку термоса, и мой рюкзак стал влажным… горячим и… ароматным, только он быстро остыл, а потом у меня ужасно мерзли и мокли руки, и фотографии получились не ахти.
После того, как дети наконец финишировали, я повлекла Ясю к машине, и по дороге она сообщила мне две вещи – одну ожидаемую и одну удивительную. Ожидаемая была:
— Мам, а у меня на забеге кроссовок в грязи застрял и снялся с ноги!
— И?
— Я его из грязи достала, обратно надела и дальше побежала.
А неожиданная:
— Мам, а в марте еще кросс-кантри будет! Можно мне опять пойти?
— !!!
Но до марта еще было далеко, до марта впереди был целый сезон, и достался он мне. Когда полтора года назад мы только переехали в новый дом, я с восторгом осмотрела вплотную прилегающее к нему зеленое поле и подумала: «А вот здесь можно было бы бегать по утрам!» Ну, это я так подумала, несерьезно, мелькнула мысль, и всё – мало ли что в голове мелькает. Весь следующий год я всё больше это поле созерцала. Там так хитро все расположено в нашей спальне, что когда с утра одеваешься, то в зеркале шкафа отражается поле за окном, на нем обычно в это время выгуливают собак. И вот я всякий раз туда задумчиво смотрела и представляла себя Маркизой де Карабас, будто живу я в замке, а это мои угодья, на которых гуляют моих гончих псов. А где-то там, за поворотом (который в зеркале не отражается – не помещается, значит), моя конюшня… сейчас поседлаем коней и на охоту на драных лис (которых я как раз вчера подкормила)! Однако, когда я волею судеб действительно начала бегать, я очень быстро обнаружила, что по 400-метровому кругу много не набегаешь – голова кружится. Пришлось устремить свои взоры к иным горизонтам.
В частности, я выяснила, что примерно в пяти километрах от моего поля располагаются поля некоего Чарлза Роберта Дарвина, одного английского натуралиста и путешественника, написавшего какую-то книгу о происхождении видов. Надо, думаю, взглянуть.
И побежала бегом (кони все на охоте были). На всякий случай распечатала карту. Вообще для меня одним из беговых удовольствий является обследование местности, и дороги имеют значение. Некоторые дороги выглядят более привлекательными, чем другие, а некоторые настолько соблазнительны, что просто невозможно устоять. Тогда я обычно обнаруживаю, что непонятно как, но уже устремилась в какую-то тайную лазейку между домами или под низкую арку, сплетенную из колючих кустов. И я радостно бегу вперед, а тем временем утоптанная тропинка становится все более «мягкой и приятной», на ней появляются отчетливые следы резиновых сапог и собачьих лап, и я уже немного сокрушаюсь, что оставила дома и свои собачьи лапы, и свои сапоги, но продолжаю бег. Дорожка сужается, лысые и колючие кусты ежевики обступают меня, теперь уже не перепрыгнуть и не обойти, и я немного притормаживаю, стараясь ступать строго по следам резиновых сапог, но скоро уже нет никаких следов, одна коричневая непролазная каша. Но я не сдаюсь! И вдруг – бац! – упираюсь в забор – частная территория. Что??!! Неужели придется развернуться и проделать весь этот путь назад? Не может быть! И я разворачиваюсь и задаюсь только одним-единственным вопросом: «Что понесло сюда этих собачников?!»
Но это так, лирическое отступление от маршрута. Я возвращаюсь на поля своя и на пути к дому Дарвина делаю небольшую остановку в деревне Даун.
Встаю на каком-то островке безопасности прямо посреди дороги, чтобы сделать несколько кадров, и вдруг вздрагиваю от какого-то шума. Оборачиваюсь и вижу, что пока я в наушниках изучала доску объявлений, сзади ко мне подкрался красный рейсовый автобус, совершенно пустой.
— How are you, love? – кричит мне высунувшийся из окна водитель.
— Well, dirty, — задумчиво отвечаю я, поскольку ровно в этот момент мой взгляд падает на мои кроссовки и низ штанов.
— Dirty? Did you say «dirty»?
— Yes, I did. I meant my trainers though, – спешно добавляю я, внезапно понимая некоторую двусмысленность характеристики.
— Do you fancy a ride?
— A ride?
— Yes, a bus ride, — или я что-то не так поняла, или это самое романтичное предложение в моей жизни.
— I don’t have my Oyster card on me, besides, I have an appointment with Mr Charles Darwin, — отвечаю я, с трудом сдерживая смех.
— How about a free ride?
Тут уж я больше не могу сдерживаться и стремительно убегаю, бормоча, что мистер Дарвин не может ждать.
Примерно так прошли самые темные и беспросветные зимние месяцы, наступил февраль, день начал прибавляться, и тут Влад объявил, что сезон кросс-кантри заканчивается, и единственный шанс опробовать в деле мои шиповки – это принять участие в последнем соревновании сезона 13 февраля.
— Сколько бежать-то?
— Да километров пять-шесть.
— Что-то мало, — с умным видом знатока замечаю я.
— Но тебе хватит, — с еще более умным видом отвечает Влад.
Это был забег Чилтернской лиги кросс-кантри, в котором участвуют только члены беговых клубов. Над парком, где разворачивалось действо, витал дух профессионализма. Мальчики отдельно, девочки отдельно, юниоры, ветераны, стартовые номера хранятся у капитана команды и сохраняются за участником на протяжении всего сезона. На моих глазах из пачки, протянутой капитаном, один из бегунов достал бумажку, покрытую сплошным слоем засохшей грязи, чисто для порядка немного поскреб ее и прицепил к себе булавками. Это и был его стартовый номер – ерунда, что собственно цифр так и не стало видно, все равно старт и финиш электронные. Вскоре в палатку прибежали переобуться совсем юные девочки (до 15 лет) – у них уже все закончилось.
— А почему у них шиповки перемотаны скотчем? – поинтересовалась я у Влада. – Чтобы не испачкать?
— Они не перемотаны, они примотаны, — Влад чуть не умер от смеха. – Это, чтобы не потерять их в грязи.
Перед моим мысленным взором предстала моя дочь. «Вот, что мы сделаем в следующий раз, — подумала я. – Мы примотаем ей кроссовки изолентой.»
Погода, как водится, была идеально мокрая и холодная – градуса три, и перед стартом я долго отказывалась раздеваться: «Давай уже, снимай с себя всё. Тебе сейчас будет ооочень жарко, ооочень жарко, — на все лады повторял Влад. – А если тебе вдруг станет холодно, просто беги быстрее.»
И вот мы побежали. Сразу в гору, а потом в совсем крутую гору. Устала я ровно через 300 метров. Через 900 метров я всерьез хотела сойти. Пробегая через небольшой участок асфальта, я поняла, что самый ужасный звук на свете – это стук металлических шипов по асфальту за твоей спиной – он знаменует приближение соперниц еще до того, как ты услышишь их тяжелое дыхание у себя над ухом. Я чувствовала, что теряю самообладание, но потом сказала себе: «В конце концов самое страшное, что можеть случиться, — это прибежать САМОЙ последней. Ну и что? Ну и пусть! Пусть немного подождут меня на финише.» Это размышление меня немало успокоило.
Когда девушка впереди меня поскользнулась и упала в грязь, я подумала: «О! Для коленей полезно, особенно если подольше посидеть в луже и побольше грязи приложить непосредственно к колену». Когда другая девушка впереди меня потеряла в грязи шиповку и стала ее повсюду искать, я с надеждой сказала про себя: «Воо! Может быть, нас вдвоем с ней на финише подождут.»
И они подождали – меня и еще шесть барышень. Остальные 143 прибежали раньше. Так закончился сезон кросс-кантри и началась весна.
Добрая Анна 