Когда поэт, описывая даму,
Начнет: «Я шла по улице. В бока впился корсет»,
Здесь «я» не понимай, конечно, прямо —
Что, мол, под дамою скрывается поэт.
Я истину тебе по-дружески открою:
Поэт — мужчина. Даже с бородою.

Саша Черный

Собрались мы тут как-то с подругой пойти на деклан-доннеллановскую «Меру за меру», созваниваемся за день до спектакля, и я ее спрашиваю:
— А ты, это, Вильяма-то нашего Шекспира читала?
— Да лет 15 назад, ничего уже не помню. А ты?
— А я, кажется, и вовсе нет, собираюсь прочесть.

Но так и не собралась. И вот сидим мы с ней в первом ряду, спектакль начинается, и тут после первых фраз мы одновременно толкаем друг друга в бок и хором говорим: «Я эту пьесу знаю», но Саша добавляет:
— А ты помнишь, откуда?
— Нет.
— А я помню.
По окончании она мне рассказывает, что мы (правда, что ли?) с ней (да не может быть!) уже ходили (да ладно!) на «Меру за меру», только в шекспировский Globe, где у Саши с мужем были стремные сидячие места под стремной деревянной крышей, а у меня царское стоячее место под открытым небом. И я там мертво встала прямо под сценой и отказывалась уходить, боясь, что мое место займут, поэтому, когда начался дождь, добросердечной Саше пришлось купить и принести мне дождевик. И вот когда она в своем рассказе дошла до дождевика, я что-то начала припоминать – главным образом, как на обратном пути домой ко мне пристал какой-то парень, который не мог поверить, что есть театры под открытым небом, что в театрах под открытым небом можно купить дождевик, а главное, что я в дождевике иду из этого самого театра.

Но дети – это совсем другое дело, с ними я себе таких вольностей не позволяю, и перед походом в театр мы добросовестно читаем первоисточник. И вот как-то сходили мы на спектакль «Пеппи ДлинныйЧулок». Спрашиваю детей:
— Ну, как?
Илья:
— Хорошо! Понравилось.
— А что понравилось?
— Всё!
— Еще пойдешь?
— Даааа!

Яся:
— А мне не очень. Ведь вообще не похоже на книжку. Во-первых, почему Пеппи была куклой? Что, разве эта тётя не могла одеться в костюм Пеппи? Мы, когда вошли, я посмотрела на этих тётю и дядю и подумала, а кто из них Пеппи.
— То есть сначала даже и дядя под подозрение попал?
— Нет, мам, ну, конечно, было бы логично, если бы Пеппи играла женщина, но ты помнишь того дядю с бородой, который чего-то там пел? Ты же мне сказала, что он хочет быть женщиной, поэтому я подумала, что и этот дядя в спектакле теоретически мог бы быть Пеппи. Ну, если ему так хотелось. А чо? Ладно уж.
— Ага.
— Ну, вот, но ни у кого из них не было длинного чулка, больших ботинок, рыжих хвостов, короче, среди них не было Пеппи. И я стала ждать. А потом они вынесли куклу. Ну, хорошо, допустим, эта кукла была похожа на Пеппи, может быть, они ее даже специально для спектакля сделали. Но всё-таки было бы лучше, если бы эта тётя была в костюме Пеппи.
— А помнишь, мы ходили на «Серебряное копытце» зимой?
— Помню, и у них тоже были куклы, но тогда это было хорошо.
— Почему?
— Ну, мам, потому что в ту маленькую комнату ОЛЕНЬ все равно бы не поместился!
— ???
— Мааам! Там у них был в сказке олень, и нормальный олень в ту комнату бы не влез, тогда им пришлось бы брать мини-оленя, а в сказке не было никакого мини-оленя, там был нормальный олень. Вообще говоря, там был козёл, но, видимо, козёл им не понравился, и они решили заменить его оленем.
— А это вообще можно? Заменять козла оленем?
— Можно, можно. Козлы почему-то много кому не нравятся… А олени нравятся. Пусть будет олень.
— Так и что с оленем?
— Ну, раз олень не помещается, можно тогда использовать куклу.
— То есть кукол можно использовать только, если герой в натуральную величину на сцене не помещается?
— Ну, это, по крайней мере, нормальная такая причина.
— Хорошо, а что еще не понравилось?
— Не понравилось, что они вообще ничего не взяли из книжки. Какие-то отдельные моменты только (с укладыванием спать, привидениями, ну, и потом, когда она уплыла искать папу). Но вот, например, шутка про банк и банку. Она, конечно, смешная, но ее же не было в книжке. Зачем ее было придумывать? Это как бы неуважение к тексту.
— Вот прямо так? Неуважение к тексту?
— Ну, да. В книге было и так много смешных шуток. И где они? Почему их-то не взяли? И почему господин Нильсон назывался мистером Нильсоном?
— Я думаю, они использовали другой перевод.
— Но наш лучше.
— Откуда ты знаешь? Ведь мы только один перевод читали. Вот, кстати. Мы читали, и ты все себе как-то представляла, а тебе предложили другое прочтение, другую версию. Разве это не интересно?
— Знаешь, мама, оно было уж слишком другое. Это прочтение. Может, они давно читали и все забыли? Там от Пеппи ДлинныйЧулок вообще ничего не осталось.
— От того, как ты ее поняла.
— А что, там было что-то от того, как ты ее поняла?
— Ну, в целом характер Пеппи, мне кажется, был передан верно.
— В целом да, но только в целом, поэтому по-честному этот спектакль надо было назвать «История про девочку Пеппи, которая своим характером была похожа на Пеппи ДлинныйЧулок».

Вот такие дела. Мужчина может играть девочку, но только если он в правильном костюме, прочел правильную книгу и усвоил правильные шутки.