Когда-то зимой мы с детьми убедили Андрея в том, что в нашем доме очень не хватает щенков. Мы также сообщили об этом Тыкве, но она в ответ промолчала. Дабы не задеть чувств поклоняющихся культу св. Валентина, днём всех влюбленных собак мы объявили 13 февраля. В этот день мы пригласили к Тыкве черного шелковистого Бруно. Бруно мы сообщили, что девица благородных кровей и по паспорту ее зовут Лилией. Он только посмотрел большими понимающими глазами.
В назначенное время Бруно коротко постучал в дверь, протёр лапы, снял намордник и аккуратно положил его вместе со своим поводком на стул у входа. Своему хозяину Яну он тоже позволил войти. Тыква сказала коротко и ясно: «Рррр!» и скрылась в гостиной. Немного озадаченный, Бруно проследовал за ней, и нагнав у стеклянной двери в сад, поинтересовался, можно ли понюхать у нее под хвостом. «Еще чегорррррр!» — оскалилась Тыква. Бруно помялся немного, сделал еще один несмелый заход, и тут Тыква громко и отчетливо пролаяла: «Я puppy-free, сколько можно повторять?!» Бруно пролаял что-то вроде: «Да пошла ты!» и побежал обратно ко входу – туда, где оставил намордник и поводок. Там он схватил в зубы кроссовки Яна и аккуратно поставил их перед хозяином: «Пойдем, дружище, нам пора!» — пролаял он и жалобно заскулил, поглядывая на дверь.
Я была в полном смятении – мне очень хотелось щенков, я уже придумала с десяток имен (лабрадоры плодовиты), элегантно сочетающих клички Тыква (Лили) и Бруно. Брюква, Брава, Туна, Луна, Нота… Я жалобно заскулила. Ян ободряюще потрепал Бруно по спине и велел не сдаваться. Совместными усилиями мы затолкали невлюбленных собак в комнату и закрыли за ними дверь. Из комнаты доносились отголоски перепалки на повышенных тонах:
— Я puppy-free!
— Да слышал уже!
— Проваливай!
— Сама проваливай!
— Я между прочим у себя дома.
— Ну и дура!
— Так ты греби, греби отсюда!
— Меня вообще заставили.
— Меня не колышет.
— Ррррр…!!!
— Не ори на меня!
— Убирайся!
— Дверь заперта.
— Будь мужиком!
Тут Бруно не выдержал, распахнул дверь и, почти не теряя достоинства, снова подал хозяину кроссовки. Почти не теряя достоинства, мы снова затолкали собак в комнату, и я подала чай. Мы сели за стол, я элегантно оттопырила мизинец. Ян сел поближе к двери в гостиную и одной рукой взял чашку, а другой ухватился за ручку двери. Выяснилось, что в первый раз дверь распахнулась не случайно – Бруно прекрасно умел управляться с ручкой. И активно теребил ее со своей стороны. Как только Ян ослабил хватку и потянулся за конфетой, пёс вырвался на свободу и стал обеспокоенно носиться по кухне. Вылакал половину воды из Тыквиной миски, а остальное опрокинул и развёз по кухне своим лохматым боком. Делал он это с большой ловкостью, зачищая недостаточно влажные места своим розовым языком, как игрок в кёрлинг.
— Он любит это делать… – усмехнулся Ян.
— И ты хотела, чтобы мои щенки тоже так делали? – Тыква прищурила на меня свой карий глаз.
Я сделала вид, что не слышу. Запихивать собак в комнату становилось всё сложнее, оба зверя отчаянно упирались, и мы решили, что лучше Яну пока уйти. Чтобы Бруно перестал надеяться уговорить его идти домой. Ян ушёл, я уселась на диван, Бруно сиротливо прижался к моим ногам, Тыква улеглась в другом конце комнаты спиной к нам.
Затем Бруно несмело встал, подошел к рыжей феминистке и несколько раз попытался приблизить свою морду к ее хвосту. Всякий раз он вздрагивал на середине пути и отдергивал морду, так и не коснувшись Тыквиной спины, хотя она и не цыкала уже. Но, видимо, она ему с самого начала вполне доходчиво объяснила. Иногда собаки поднимались и начинали истошно лаять друг на друга, потом обессиленные ложились в разных концах комнаты. Потом снова, опять и опять, и всё то же самое — «пшел вон», «не очень-то и хотелось», «от кретина слышу»… Еще на пару часов я оставляла их совсем одних, но в итоге оставить до следующего сезона мне пришлось идею о щенках.
Вся эта история, разумеется, грубый антропоморфизм. Ничего подобного собаки не думали и не лаяли. Просто Тыква знала, что скоро начнется карантин, и сарай, который мы хотели выделить под ее потомство, понадобится нам для других целей.
Добрая Анна 