«Аня, ты такая спокойная! Не верю, что ты можешь кричать на детей!» — так мои подруги говорят. Ну, да, я просто медленная и п̶о̶ч̶т̶и̶ ̶п̶о̶з̶н̶а̶л̶а̶ ̶д̶з̶е̶н̶ закипаю потихоньку. Я как-то поинтересовалась у наших детей, чем в практическом смысле различаются их родители, и выяснила, что «мама никогда не звереет мгновенно» – она (то есть я) успевает десять раз предупредить, что терпение на исходе. А вот папа может внезапно раз и взорваться, и как бы это чуть менее удобно, когда не знаешь какой длины фитиль.

Бывают, конечно, такие дни, когда даже самого длинного бикфордова шнура не хватает. Намедни с утра, например, обнаружилось, что у Ильи нет ни одной чистой школьной футболки – все пять, как белые кони в яблоках. Меня разорвало от восторга выбора – схватиться мне за ту, что вся в мелких шоколадных брызгах, или лучше за ту, у которой пятно от кетчупа на полживота, а может, за ту, на которой несколько зеленых мазков от травы и почти незаметная дырка на рукаве? Не помню, за какую футболку я взялась, помню только, как щедро поливала ее Доместосом, а потом усердно сушила утюгом. Все это время Илья стоял рядом и помогал морально, ведь все остальное у него уже было готово, и только досадное отсутствие футболки мешало ему наконец выйти в школу. Но вот и футболка радостно повисла на плечах героя. Чмок, чмок, хорошего тебе дня! И тебе тоже. Чтоооо? Не знаешь, где ботинки? Почему же ты не искал их, пока я стирала футболку? Ааа, в машине! Ну, беги же туда скорей. Когда через 5 минут, Илья вернулся из машины с одним ботинком и одним разочарованным лицом, я уже готова была убивать, но вместо этого пошла и нашла ботинок.

А потом он захотел достать из машины самокат, и мы снова пошли к ней, но вот беда, куда-то запропастились ключи, что было просто невероятно, ведь я только что из нее пришла. В этот момент как раз пришел мастер, который должен был возвести нам новый забор и калитку. За приветствиями я утратила бдительность, Тыква выскользнула и пустилась гарцевать на поле около дома. «Мама! Ты же забыла подписать мне разрешение на экскурсию!» — очень вовремя вспомнил Илья. «Иди лови собаку, а я пойду распечатаю это дурацкое разрешение», — злобно выдохнула я и увидела, как Илья покорно уносится прочь в одном ботинке. Извергая проклятия, я распечатала и подписала разрешение, приняла у Ильи беглую собаку и попыталась снова выпроводить его из дома. Он почему-то упирался. Расслышав слова «А самокат?», я стала вся крыжовенная, под цвет глаз, и разразилась нечленораздельным градом междометий. Я кричала, чего я лишу его до нового года, а чего – до следущего дня рождения (предыдущий случился у него всего-то пару месяцев назад). Времени было 9:05 (а школа начинается в 8:55), и искать ключи от машины было не просто слишком поздно, а слишком-слишком-слишком поздно. Захлопнув за Ильей калитку, я пару минут глубоко дышала. Потом вдруг с удивлением обнаружила у себя в правой руке Федю (надо же, он все это время был здесь?), а также … ключи, которые он с аппетитом посасывал. Жизнь-то, как говорится, налаживалась, оставалось только вспомнить, чего я там наобещала Илье, и воплотить.

После таких выступлений, конечно, всегда остается осадочек сомнения – а надо ли было так орать, ну, опоздал в школу на 20 минут, да и вообще, может, в масштабах вечности и не важно все это – главное, отношения хорошие. Вот! Отношения. Страх их потерять не дает покоя, поэтому в спокойном состоянии мне подняться до реальной конфронтации – это как тащить себя за волосы из болота. Я прямо чувствую, как моя кожаная голова так и норовит уйти обратно в панцирь, чтобы вместе с ним зарыться в ил и анабиозить там всю зиму. Но иногда я из маленькой зеленой черепашки, болтающейся вместе со своими сестрицами в трехлитровой банке в руках какой-то тетки у метро Павелецкая, таки превращаюсь в довольно ловкую и отважную, вполне полноразмерную черепаху каймановую, или кусающуюся. В этот миг я ощущаю себя крупным животным с панцирем длиной до 35 см и массой до 14 кг, более того, в отдельные моменты я даже становлюсь одной из тех редких особей, что достигли 30 кг. И вот я уже привстаю на своих мощных когтистых лапах и выбрасываю далеко вперед голову на длинной шее. Видали?!

В последний раз этот трюк с шеей я провернула почти год назад (да, гастроли у моей кусающейся черепахи не слишком частые). Тогда наша дочь Ясия (можете звать ее просто Яс) заявила, что ей совершенно необходим компьютер. Для того, чтобы делать домашние задания. Ну, мы подумали-подумали и купили. И тут же оказалось, что это было как нельзя вовремя, потому что заданий домашних тьма тьмущая, конца-края им нет, и все надо делать на компьютере. Ну, а как еще учат латинские слова? А испанские? А французские? А на миллиметровке по географии как рисуют? А маслом и акрилом? В общем вы поняли – дочь мы очень скоро из виду совершенно потеряли. К тому моменту на Ясином телефоне уже давно стоял апп, контролирующий время, проведенное в разных приложениях, а также время отбоя, после которого ничего не работает вообще. До появления компьютера сообщение о том, что дочь израсходовала свой дневной лимит Интернета, я успевала получить задолго до заката, а тут даже телефон порой оставался лежать на первом этаже, одинокий и позабытый.

Через пару месяцев я не выдержала и как-то раз тихонько зашла в Яськину комнату после отбоя. В каймановом настроении и супертяжелом весе. Тишина. Спит, что ли? Но черепахи не торопятся с выводами – даже не успев дождаться, пока мои выпуклые глаза привыкнут к темноте, я заметила, во-первых, отсутствие компьютера на столе, а во-вторых, характерный красный огонек, мерцающий под одеялом. «Бруксизм – это скрежетание зубами, чаще всего проявляется во время сна». Вот он-то со мной и случился той ночью – в то время, когда моя дочь должна была спать.

Но я как-то собралась и довольно спокойно и деловито озвучила новые правила пользования компьютером. Теперь он переходил в мое владение и по умолчанию находился в моей комнате, а чтобы им воспользоваться, надо было обосновать необходимость, и по окончании сеанса мне его обратно вернуть. Элементарно, конечно, но самое интересное не это. Самое интересное, что после этого мы не только стали видеть Ясю на нижнем общесемейном этаже, но и отношения как-то волшебно улучшились. Четкие границы – вещь.

Вот только с тех пор уже прошел год, надо много чего пересмотреть и снова найти в себе каймановую субчерепаху…